С возвращением, товарищи!

После Победы через Восточную Пруссию прошло немало репатриированных. С приходом к власти Хрущева в родные края опять потянулись наши люди, в силу разных обстоятельств ставшие иностранцами.

В 1955 году на новом пароходе «Черняховск», построенном в Голландии, прибыли в Калининград Вера Овчинникова, ее супруг Корнелес Бауланд и четверо их детей.

В 42-м Веру угнали в Германию. Потом она оказалась в Голландии, где вышла замуж за Корнелеса. Механик по сельхозмашинам Бауланд хватался за любую работу, и все же семья бедствовала.

- Мы дошли до крайней нужды, - рассказывала Овчинникова. - Дети из-за недоедания хворали, а доктора отказывались их лечить… В эти страшные минуты я вспомнила о своей Родине, по которой всегда тосковала.

Написала письмо советскому консулу. А ей в ответ предложили вернуться в СССР - о чем она лишь мечтала.

В Калининграде их поселили в лучшей гостинице, они получили возможность обновить гардероб и, конечно, больше не голодали. Потом семья уехала в Харьков. А в Голландию Вера Федоровна написала письмо соотечественникам. Мол, возвращайтесь тоже, «и вы будете так же счастливы, как счастливы сейчас я, мой муж и мои дети!»

В 1956 году калининградская гостиница «Москва» опять принимала человека «оттуда».

Во время войны Елену Борисенко, ее супруга, двух сыновей и дочку вывезли горбатиться на благо Третьего рейха. В итоге семья остарбайтеров попала в Данию. И в 45-м они хотели все вместе вернуться. Но так уж вышло, что Елена Владимировна потерялась в незнакомом городе и не успела сесть в эшелон. В результате чего больная и немолодая женщина осталась на чужбине уже в одиночестве.

Однако Борисенко не теряла надежды вернуться. И вот она на палубе «Горнозаводска» - рефрижератора под флагом СССР, который следует к родным берегам.

- Весь путь от датского порта до Калининграда экипаж «Горнозаводска» окружал меня самой трогательной заботой. Чувствовалось, что советские моряки хорошо понимают, как исстрадалась я вдали от Родины, как дорого мне каждое русское слово.

Дальше она отправилась уже вместе с сыном, который приехал за ней с Донбасса.

Американец с белорусским акцентом

Иван Заяц-Керез - из той части Белоруссии, которая в 1921-1939 годах относилась к Польше. По его словам, жить там было невмоготу. «Давили налоги, измывались над «быдлом» кичливые шляхтичи, истощенная земля - и было ее всего клочок, лаптем накроешь - не могла прокормить семью». И, наслушавшись разговоров о том, как якобы славно живется в Южной Америке, в 1929-м поехал 20-летний парень за океан.

Так и не найдя работы в Бразилии, перебрался в Аргентину. Восемь лет скитался по этой стране, выполняя за гроши самую черную работу, пока ему наконец не удалось устроиться прессовщиком на фабрике пластиков в Буэнос-Айресе.

Женился, родилась дочь. Ютились втроем в комнате-конуре. И никаких перспектив. Иван Федорович уверял, что задумался о возвращении еще тогда, когда Западная Белоруссия вошла в состав СССР. Но сперва началась война, затем - умерла жена, оставив его с трехлетней девочкой на руках.

Дочка выросла и вышла замуж. А отец в 1957 году все-таки вернулся - благодаря помощи (в том числе материальной) советского посольства. Правда, в родных местах оставаться не захотел. И переехал в Калининград, где уже жил его приятель по Аргентине. Устроился на работу в горпромкомбинат. А следом и жилье дали - на улице Госпитальной. Где он стал соседом писателя Валентина Ерашова, которому по-соседски открыл однажды свою «американскую» душу.

- Вот видите, какая у меня квартира. Там, в Аргентине, такой доктор не имел. Я же - простой рабочий. Две комнаты, кухня, ванная, газ, паровое отопление. Женился я недавно, вдвоем с женой нам места с избытком. Скоро приедет дочь - пишет об этом все время. Разместимся отлично. В жизни у меня еще не было таких условий. А обходится мне квартира со всеми удобствами всего рублей сто в месяц. Зарабатываем мы вместе с женой до полутора тысяч…

Ерашов отметил также, что за год работы его сосед - добросовестный, исполнительный, квалифицированный рабочий - получил уже две почетных грамоты. А тот под занавес их беседы сказал:

- Хорошо, если вы напишете обо всем. Пусть знают люди, как тяжко оказаться на чужбине, в капиталистическом «раю», как отрадно вернуться на Родину, как чудесно живется советским людям под солнцем нашей конституции.

Уточним, что далеко не у всех калининградцев подобные откровения вызывали умиление. Дескать, честной народ в коммуналках теснится, а те, кого еще вчера, вернись они, могли в предательстве обвинить, сегодня квартиры получают. Только за какие же заслуги? И где справедливость по отношению к тем, кто все эти годы был вместе со страной?..

Из Буэнос-Айреса - в Черняховск

Отец Хосе Хомика попал в плен, мать угнали на принудительные работы. Василий и Людмила познакомились в Зальцбурге, в лагере для перемещенных лиц. В том же лагере находились мама и брат Людмилы.

После войны некоторые стали возвращаться из Австрии домой. Однако вскоре начались разговоры, что, мол, всех «возвращенцев» отправляют в Сибирь - как предателей Родины.

В 1947 году у Людмилы и Василия родился сын Александр. А затем семья переехала в Аргентину.

- Как родители решились ехать в такую даль?

- Мы не стали первопроходцами. Маршрут Австрия-Аргентина к тому времени был уже обкатан. Это большое, но малонаселенное государство нуждалось в рабочих руках.
Хосе появился на свет уже в Буэнос-Айресе - 12 октября 1951-го. А назвали его в честь популярного во всей Латинской Америке национального героя Кубы Хосе Марти.

По тогдашним аргентинским меркам (вспомним, что о своем житье там рассказывал Заяц-Керез) Хомики устроились неплохо. Отдельная квартира, отец получал столько, что мать могла не работать, дети ходили в школу. Правда, периодически главу семейства увольняли. Когда выяснялось, что он состоит в коммунистической партии Аргентины.

Только в 1958 году удалось списаться с отцом Людмилы. Жил он теперь, оказывается, в Черняховске. И сразу стал звать к себе. Может, и в самом деле вернуться? Ведь такая ностальгия порой накатывает…

Первыми поехали бабушка и дядя. Добрались, осмотрелись - жить можно. После этого и Хомики тронулись в путь. Сперва - на пароходе до Италии, потом - на поездах через всю Европу. Черняховск увидели 21 сентября 1960-го.

На новом месте переселенцы получили двухкомнатную квартиру в благоустроенном доме. Мать стала работать на комбинате бытового обслуживания, отец - сварщиком на мясокомбинате. Сашу и Хосе приняли в школу № 2. Оба почти не говорили по-русски, однако быстро овладели великим и могучим благодаря черняховским учителям.

Но позже, по словам Хосе Васильевича, о прошлом ему напоминали. Так, после школы он решил поступить в школу коков - была такая в Калининграде.

- Собеседование прошло прекрасно. Я привез документы. И тут какой-то дядя в штатском нарисовался. Нельзя, говорит, тебе здесь учиться. Ты же аргентинец…

Хосе Хомик много профессий перепробовал, в итоге став бригадиром отделочников - ремонтировал магазины, офисы, квартиры.

- Похоже, гены сработали. Представляете, в Черняховске до сих пор есть дома, в которых еще мой дед ставил окна и двери. И открываются они - одним пальчиком.

Когда мы встретились с Хосе Васильевичем, его младший сын вместе с ним трудился на очередном объекте, постигая секреты семейного мастерства. А старший сын - служил в морской пехоте. И отчество Хосеевич уже не казалось командирам подозрительным…