Первые ощущения от Калининграда: ужас и страх

Маленький мир

– Папа и мама были родом из Калинина, где в 1945 году появилась на свет и я, –  вспоминает наша героиня. – Отец служил, поэтому семья часто переезжала. После войны мы жили в Риге, а в 1951 году папу перевели в Калининград. Он выехал раньше нас с вещами, а мы с мамой отправились поездом налегке. Прибыли на Южный вокзал. Папа встретил нас на машине и повез к новому месту жительства. Было хорошее летнее утро, но его краски для меня тут же померкли, когда мы поехали по улицам города. Разбитые дома с пустыми глазницами окон нависали и давили. Я испытала ужас и страх. И на всю жизнь запомнила свое первое детское ощущение от Калининграда. От сердца отлегло, только когда мы приехали в наш двор на Тенистой аллее, 10. Приличный по меркам тех лет дом и доброжелательные люди.

Поскольку многие улицы города были в развалинах, а ходить по ним было страшно и небезопасно, дети не убегали со двора. Это был их маленький мир.

– Поскольку дома топили углем или дровами, у всех были сарайчики. Тетя Ася держала в своем еще и курочек. Кормила несушек она всегда при параде, в шляпке, –  продолжает Римма Михайловна. – У тети Дуси и дяди Миши был свой ритуал. Они вместе выходили на улицу. Он нес тазик с чистым бельем, а она брала его и развешивала на веревках. Раз в неделю, по выходным, тетя Дуся и дядя Миша нарядно одевались и под ручку шли на концерт или спектакль. Для нас, детей, это был сигнал к действию, – значит, их Надя и Таня остались дома одни, и можно у них поиграть. В плохую погоду мы прямо на полу квартиры чертили мелом классики и прыгали. Хорошо, что это был первый этаж. Еще мы любили устраивать во дворе выступления для родителей. Брали одеяло или покрывало, служившее занавесом, заводили патефон, собирали зрителей и объявляли: «Следующий номер такой-то, выступает такой-то». Родители хлопали, и всем было весело. Как-то взрослые вкопали во дворе столбы и натянули сетку. Дети и родители после работы с удовольствием играли в волейбол. А потом во дворе появился стол для настольного тенниса, и все с утра до вечера гоняли шарик. Мы мечтали тогда иметь хорошую ракетку, лучше всего – китайскую. 

Иногда Римма и ее подруги все же уходили со двора довольно далеко, ведь повод был весомый – смерть маленького друга.

– На месте школы № 19, которую построили в 1961 году, было поле, засаженное ровными кустами шиповника. Ягоды были крупные, вкусные. Но мы ходили туда не ягоды есть, а торжественно хоронить погибших котят или птичек. Соседские мальчишки нас гоняли оттуда, и «траурной процессии» приходилось убегать со всех ног под их улюлюканье. 
Когда Римма и ее друзья по двору подросли, начали обследовать уцелевшие под развалками подвалы и лазить по руинам Кафедрального собора.

–  В подвалах мы не нашли ничего ценного, но нас радовал любой трофей, будь то немецкая крышечка или красивый осколок тарелки, – говорит калининградка. – В Кафедральном соборе мы поднимались по винтовой лестнице возле разрушенной стены. Она держалась каким-то чудом и, казалось, парила в воздухе.

Город, которого нет...

Свое детство и школьные годы Римма Михайловна считает счастливыми, а свой, сначала Сталинградский, а потом Октябрьский, район, –  самым комфортным для проживания калининградцев в пятидесятых-шестидесятых годах. Она объясняет: «Район был уютным, малоэтажным, со своей атмосферой. Бетонное и крупнопанельное жилищное строительство не коснулось его в больших масштабах. Это позволило сохранить многие старые здания с интересной архитектурой. При этом у нас была развитая инфраструктура. Я ходила в школу № 21, и мы занимались спортом на стадионе «Пионер». Там были беговые дорожки, ямы для прыжков, площадки для толкания ядра. В шестидесятых годах в нашем районе открылся клуб «ЦБК-2», где занималось много детей и молодежи. В районе были роддом с женской консультацией, взрослая и детская поликлиники, ПТУ, доступное транспортное сообщение. Я могла поехать на трамвае в любой конец города. В середине пятидесятых в Калининграде появились новые трамваи. Мне нравилось стоять на задней площадке трамвая, держась за блестящие поручни и рассматривая город в широкие окна. И сиденья уже были комфортные, как сейчас, вдоль салона. В старых, довоенных трамваях, которые я еще застала, были неудобные продольные лавки, а двери нужно было открывать руками. Пассажиры делали это прямо на ходу и выпрыгивали, причем не всегда удачно. 

После окончания школы № 21 Римма Михайловна Силантьева поступила в вуз и вышла замуж за парня из соседнего дома, а затем уехала с ним «служить». Поколесив по гарнизонам всей страны, вернулась в родной район. И теперь с болью в сердце наблюдает, как уходит, меняется не в лучшую сторону Калининград ее детства и молодости. Женщина сокрушается: «Среди малоэтажных домов понастроили многоэтажки, при этом новых школ, детских садов, поликлиник, стадионов нет. В школе № 19 учеников вдвое больше нормы. Школа № 21 еще больше переполнена и красивая только снаружи. Внутри довоенное здание требует серьезного ремонта. Женская консультация «переехала» в подвал жилого дома, стадион поглотил бизнес-центр, а ПТУ ликвидировали и построили на его месте многоэтажку. Нет больше и ДК «ЦБК-2» –  снесли и воткнут на его место очередной дом. А про ликвидацию поликлиники на ул. Расковой сколько разговоров было, – чудо, что не закрыли. Да что говорить, если и Октябрьского района уже нет».
Что осталось – это дружба родом из детства. «Мы созваниваемся, общаемся с ребятами по двору и с одноклассниками», –  говорит Римма Михайловна.

• Если у вас есть истории и проекты, связанные с калининградским трамваем, присылайте их в нашу редакцию. Также коротко расскажите о себе. Авторы лучших рассказов и идей получат памятные призы. 
• Ждем ваши письма, фотографии и зарисовки проектов (горизонтальные) на эл.почту: vt­-39@mail.ru, по Вайберу на тел. 8­-909­-796-­00-­00 или в группы газеты «Вечерний трамвай» в социальных сетях ВКонтакте и Фейсбук. Предоставляя персональные данные, вы даете согласие на их обработку. Присылая фотографии, вы даете согласие на их публикацию.