Его называли Батей

Пожалуй, он был самым «народным» из тех, кто руководил Калининградской областью в советские годы. Ведь как обычно звали за глаза первых лиц Янтарного края? Хозяин, Сам, Первый. А Чернышева называли Батей. Согласитесь, это слово из другой оперы, с иным подтекстом.

Кстати, у одного из калининградских губернаторов было прозвище Батяня. Казалось бы, разница с Батей в какое-то «ня». Однако разница, на мой взгляд, принципиальная. По мне в Батяне доминируют ирония и фамильярность. А вот Батя для меня прозвище однозначно уважительно-доброе.

Правда, изобретение это не калининградское. Батей Василия Ефимовича прозвали еще в ту пору, когда он руководил подпольным обкомом партии и командовал партизанским соединением (за что в 1944 году получил звание Героя Советского Союза). Прозвище это держалось за ним и тогда, когда он уже был первым секретарем Брестского и Минского обкомов и когда стал секретарем ЦК КП(б) Белоруссии.

В общем, калининградцам оно досталось «по наследству». Но прижилось. Хотя поначалу, увидев Чернышева, многие, скажем так, насторожились. Дело в том, что он был серьезно болен, из-за чего всегда страдал от лишнего веса. У нас же как водится? Полный - значит, захребетник, разжирел на народном горбу! Говорят, однажды нечто подобное бросили из зала прямо во время какого-то собрания. Василий Ефимович не стал искать того, кто выкрикнул оскорбление. А после собрания кое-кто из обкомовцев видел, как Герой Советского Союза Чернышев, уединившись, плакал…

Впрочем, и те, кто привык судить о людях по внешности, быстро поняли, что за человек новый Первый. Не мастак он был вещать с трибуны. Однако в отличие от многих иных руководителей понимал это и по возможности уклонялся от публичных выступлений. Да и вообще предпочитал не воздух сотрясать, а дело делать. И вокруг него бездельничать не мог никто, тут было строго, спуску не давал. При этом он не считал людей пресловутыми винтиками. И если просили о помощи - старался помочь, невзирая на статус просителя.

К слову, и семья у него соответствовала прозвищу. Три дочери, два сына. Воистину Батя! Вот только недолго прожили его сыновья. Вскоре после вой­ны мальчишки подорвались на мине. Эта трагедия подкосила родителей, особенно мать. Супруга Чернышева похоронена в Калининграде…

«Наш народ не из пугливых»

Хоть он и не любил вещать с трибуны, делать это ему иногда все же приходилось. В том числе - на самом высоком уровне.

С 5 по 14 октября 1952-го в Москве шел XIX съезд ВКП(б), один из наиболее значительных в длинной череде этих партийных форумов. Главным его событием стала смена названия партии. Всесоюзную Коммунистическую партию большевиков переименовали в Коммунистическую партию Советского Союза.

Не была забыта на историческом съезде и самая западная и молодая область. На утреннем заседании 7 октября 1952-го слово предоставили первому секретарю Калининградского обкома Чернышеву.

Выступая, он, в частности, сказал: «Казалось, потребуются десятилетия, чтобы возвратить к жизни этот опустошенный безлюдный край. Но по зову партии и правительства со всех концов нашей страны в область прибыли рабочие, колхозники, специалисты различных отраслей хозяйства и культуры - прибыли с горячим желанием превратить эту часть Прибалтики в цветущий советский край». И вот уже все изменилось, «за короткий срок область добилась больших успехов в хозяйственном и культурном строительстве».
Однако вместе с тем подчеркивалось, что нельзя успокаиваться на достигнутом. И потому калининградцы сосредоточат свое внимание на пока не решенных задачах, добиваясь еще более высоких результатов в работе.

Некоторые же места в той речи - словно сегодня написаны. «Пренебрегая поучительными уроками истории, оголтелые американо-английские империалисты переходят от политики подготовки войны к прямым актам агрессии против миролюбивых народов… Но, как известно, наш народ не из пугливых, он не боится угроз и всегда готов проучить и наголову разбить любого зарвавшегося агрессора».

Перефразируя известные строки: хоть не хотим, чтобы опять, мы умеем воевать…

Предшественник доверия не оправдал

Надо сказать, что начинал Чернышев в Калининграде в непростой ситуации. Ему пришлось сменить Владимира Щербакова, который был отстранен от должности.

Заметим, Щербаков главным в Янтарном крае стал и вовсе при чрезвычайных обстоятельствах. Ночью 18 июня 1947-го его предшественник Петр Иванов застрелился у себя дома. А уже утром первым секретарем обкома избрали Щербакова, «рекомендованного» Москвой.

До этого он возглавлял Бюро ЦК ВКП(б) по Литве. Хороший оратор, представительный, образованный. При этом, по воспоминаниям, самолюбивый, нетерпимый, чрезмерно требовательный к другим. При внешней интеллигентности с подчиненными не церемонился. Кто-то часами сидел у телефона, ожидая обещанного звонка от Щербакова. А кто-то, вызванный к нему, имел аудиенцию стоя - приглашения сесть не было. Или такой штрих. Любивший выступать, в последний момент он мог отменить свой доклад, сочтя, что аудитория слишком мала. Не его уровень в общем.

Немудрено, что уже вскоре в столицу полетели первые жалобы на Первого. А там тоже на него точили зуб. Ведь и со столицей он вел себя порой «не по чину». Скажем, мог подолгу мариновать московских гостей в приемной. Именно эта показная независимость якобы и сыграла решающую роль в его судьбе.

До пения под гитару перед партхозактивом дело не дошло. Однако и без этого, по-моему, усматривается сходство с правлением еще одного из калининградских губернаторов. Вот и финал вышел схожим. 2-4 июля 1951-го состоялся пленум обкома. Решение об отставке было принято в Москве. Тем не менее ритуальный по сути пленум прошел бурно. Как рассказывали его участники, Щербакову припомнили все, даже мелкие обиды. И особенно старались те, кто еще вчера лебезил перед ним.

Впрочем, учитывая суровость тех времен, отделался он испугом. Сперва его отправили в почетную ссылку, назначив заместителем министра кинематографии СССР. А в 1953 году перебросили в Московский финансовый институт. И вот там Щербаков оказался на своем месте: успешно руководил до самой смерти в 1985-м, сделав институт одним из ведущих вузов страны (ныне былой МФИ - это Финансовый университет при правительстве РФ).

Добрая память - через года

Что же касается Чернышева, думается, он был лучшим главой области советской поры. Во всяком случае из Первых лишь ему установили в Калининграде памятную доску. Причем висит она в самом центре города - на площади Победы, на здании Калининградского государственного технического университета.

Место установки доски тоже неслучайное - КГТУ появился благодаря усилиям Василия Ефимовича. Только в то время этот вуз назывался еще техническим институтом рыбной промышленности и хозяйства. И перевод института из Москвы в Калининград стал одним из важнейших решений, способствовавших превращению Янтарного края также и в край рыбацкий.

В мае 1959-го с крайнего запада страны его направили на Дальний Восток - руководить Приморским краем. За десять лет работы он и там оставил о себе хорошую память.
Но здоровье быстро ухудшалось. В 1969 году Чернышева перевели в Москву, назначив на менее напряженную должность заместителя председателя комитета партийного контроля при ЦК КПСС. Однако уже 12 ноября 1969-го Василий Ефимович скончался. Сколько ему было? Да всего-то 61…